Вещий сон Гаврилы Мамонтова - Страница 2

"Господи, помоги мне, господи", - прошептал Гаврила, и сам поразился этим словам. Никогда еще он не обращался к Богу.

Открыл дверь фрегата и замер.

Перед ним раскинулась долина разноцветных тюльпанов на коротких стеблях. От бордового солнца атмосфера планеты была чуть розоватой. А из белых облаков шло красноватое свечение, переходящее в оранжевые, желтые и сиреневые тона. У Гаврилы дух захватило от такой красоты. Он сделал первый шаг, второй, третий - и почувствовал себя легким, как перышко. Раскинул руки и побежал. И вдруг резко остановился. Навстречу ему на огромном резном зеленом листе летела женщина. Обнаженная, она полулежала в позе Данаи. Свою наготу она прикрывала длинными рыжими волосами. А с каждого локона свисала крупная спелая вишня. Гаврила зажмурил глаза и тряхнул головой. Сон или явь? Листок с красавицей опустился недалеко от Гаврилы.

- Здравствуй, Гаврила, - услышал он певучий голосок.

Силы небесные, она шла ему навстречу в полном своем естестве! Гаврила попятился было назад, обернулся, а летучего голландца и след простыл. "Возьми себя в руки, дуралей. Подумаешь, голая баба, не в первый раз видишь!" - уговаривал он себя.

- Это планета Яго? - неуверенно начал он.

- Да, дружок, - услышал в ответ.

Гаврилу ответ обрадовал, но не понравилось слово "дружок". "Что за фамильярность, Дружок у нас на даче в будке живет".

- Откуда вы знаете мое имя?

- О, голубчик, мы много чего знаем, - рассмеялась она.

Гаврила стиснул зубы, но тут же весь обмяк, коленки задрожали. Инопланетянка подошла совсем близко, и от вишенок в волосах шел тонкий аромат, будоражащий, зазывающий. Рыжие локоны тянулись к Гавриле. Губы Гаврилы уже коснулись ее плеча, и тут он отпрянул, брезгливо поморщясь. На покатых плечах женщины сидело по глазу с ресницами, а вместо зрачков плавали две маленькие змейки.

Гаврила скривился от досады, а рыжая уже возлежала у его ног, покусывая спелую вишенку. И тут он услышал хор голосов:

- Гаврила, Гаврила...

Обернулся и остолбенел. Навстречу ему летели женщины на пушистых павлиньих перьях. "Какое-то бабье царство", - подумал Гаврила, впрочем, не без удовольствия.

Златокудрые красавицы приземлились и кольцом окружили гостя. А у того голова кругом шла от обилия белых тел, кудрей и сиреневых глаз. Мутный взгляд Гаврилы застыл на длинных ногах красоток. Пауза затянулась, пора было уже вступать в контакт, - и он вступил, стараясь глядеть на розовые мочки ушей.

- Дорогие дамы, я ваш гость на планете Яго. Я прилетел с третьей от солнца планеты - Земли.

Гаврила запнулся, кашлянул в кулак и дерзко продолжал:

- Я так понимаю, что у вас отсутствует текстильная промышленность, и поэтому вы того, ну, голые.

Гаврила покраснел так жарко, что к его лицу опасно было подносить спичку.

- Интересно, а у вас есть понятие стыда? Ведь перед вами стоит человек противоположного пола!

Одна из женщин подошла к Гавриле, чтобы отвечать и спрашивать от имени остальных.

- Нам незнакомо слово стыд. Вы лирик?

Гаврила засмотрелся на ее малиновый ротик, из которого во время разговора вылетали синие и перламутровые шарики.

- Нет, стихов я никогда не писал. На далекой Земле я был инженером, пропагандистом, мужем и отцом, - гордо ответил Гаврила. - Отчасти братом, - прибавил неуверенно, - ввиду пятнадцатилетнего стажа.

- Мы не знаем таких слов. Все темные слова, падающие к нам из космоса в виде сгустков, мы храним в дупле старого дерева.

- Интересно, какие же слова к вам падают?

- О, их очень много: коррупция, коммунизм, капитализм, инфляция, эмансипация...

- Забудьте эти слова, милые дамы, зачем вы их храните? На кой хрен они вам нужны?

Гаврила и не сомневался в том, что они не знают этого растения, раз приняли его за лирика.

- Да, кстати, почему вы приняли меня за лирика?

- Планета Яго - планета Любви. Через три Луны наступит время Радости, и с северного полушария к нам прилетят лирики.

- Мужики, что ли? - не понял Гаврила.

- По-земному мужики, а по-нашему лирики.

- И в чем же заключается ваша любовь? - не унимался Гаврила.

- О, мы летаем парами и целуемся, - переливчато захихикали женщины.

Гаврила посмотрел на бордовое солнце и присвистнул.

- Не густо. Ну, а кроме поцелуев, какие у вас проблемы?

- Проблем хватает! - отвечала златокудрая. - После времени Радости приходит время Грусти, и мы разлетаемся поодиночке на большие расстояния. Ты знаешь, что такое грусть?

- Ну еще бы! Когда ко мне приходила грусть, я пил водку, один, как старый пес. Потом я начинал рисовать червяка, и ему я говорил о наболевшем, а он слушал и вздыхал.

Гаврила вдруг настолько освоился, что стал делать приседания.

- Да вы не пугайтесь, просто тело требует движений.

Поприседав, Гаврила задумался.

- А вот желудок ничего не требует. Странно. Чем это объяснить?

- Тем, что море Винос выделяет благодатные пары и питает нас.

- Что вы говорите! - подпрыгнул Гаврила. - И где же это море?

- Это море в долине Васильков, при двух Лунах там купаются лирики. После тяжелой морской воды они засыпают прямо на берегу.

- Забавно, - смекнул Гаврила. - Ну вот что, вы мне покажите это море. Гаврила заговорил тоном, не терпящим возражений. - Во-первых, неприлично скрывать жемчужину Яго, ну и во-вторых, мне как ученому необходима информация о водных ресурсах вашей планеты для будущих поколений, - важно заключил он.

Гаврила не любил врать, и уж, конечно, ни о каких будущих поколениях он не думал. Просто его разбирало такое любопытство, что не соврать он не мог. "Хотя можно было обойтись и без вранья", - весело подумал Гаврила. Эти куклы не понимают половины слов. Наверняка в дупле старого дерева валяются слова: ученые, поколения, пропагандисты.